Современное понимание садизма и мазохизма
в сексологии и психиатрии
Тамара Кулинкович

Резюме
До недавнего времени феномены садизма и мазохизма рассматривались в психологической, психиатрической и сексологической практике как виды нарушения сексуального влечения, или парафилии. Однако, вследствие изменения взглядов общества на данные феномены и широкого распространения их среди психически нормальных людей, современными психиатрами активно обсуждается вопрос об исключении этих форм сексуальной активности из списка сексуальных девиаций. В статье рассматривается эволюция сексологических и психиатрических представлений о феноменах садизма и мазохизма, а также обсуждаются тенденции в изменении научной и общественной оценки данных практик.

Употребленные впервые в качестве психиатрических терминов, понятия садизм и мазохизм, наряду с использованием в клинической практике, получили широкое распространение во многих сферах научного знания.

В свою очередь, параллельно с процессами расширения области применения данных понятий, происходит переоценка их значения и переосмысление отношения к ним, как со стороны клиницистов, так и со стороны общественного сознания. Последнее замечание является наиболее актуальным в свете разворачивающейся в психологическом и психиатрическом сообществе полемики об исключении диагноза “садомазохизм” из диагностических руководств. Как в научном, так и в общественном сознании до сих пор существуют представления о садомазохизме как о психическом или, по крайней мере, нравственном недуге. В то же время, согласно мнению многих западных ученых, отношение к садомазохизму как к психическому или сексуальному расстройству устарело, и психологам пора признать взгляды общества на этот феномен, изменившиеся в сторону понимания и принятия. Таким образом, представляется интересным проследить эволюцию научных представлений о феноменах садизма и мазохизма от момента их первого употребления и до наших дней.

Введение понятий “садизм” и “мазохизм”

Термины “садизм” и “мазохизм” впервые ввёл немецкий психиатр Р. фон Крафт-Эббинг в 1886г. Они были образованы от имен писателей Маркиза де Сада и Л. фон Захера-Мазоха, подробно описавших феномены в своих произведениях. Согласно Р. Крафт-Эббингу: “Садизм есть ощущение полового удовольствия, доходящее до оргазма при виде и при испытывании наказаний и других жестокостей, совершаемых над человеком или даже над животным; садизмом называется также стремление причинять другим живым существам унижение, страдания, даже боли и раны с целью вызвать ощущение сексуального удовольствия” [4, с.93]. В свою очередь, мазохизм – это “направленность полового влечения на представления, имеющие своим содержанием подчинение лицу другого пола, и на то, чтобы испытать его насильственные действия по отношению к себе” [4, с.137].

Согласно Р. Крафт-Эббингу, данные формы сексуального взаимодействия являются сексуальными извращениями, так как “извращением - при существующей возможности естественного полового удовлетворения - необходимо считать всякое проявление полового инстинкта, не соответствующее целям природы, т.е. размножению” [цит. по 1]. Тем не менее, принимая во внимание относительно широкую распространенность садизма и мазохизма наряду с прочими аномалиями сексуального поведения, а также родственность садомазохистских проявлений некоторым чертам принятых отношений между полами, Р. Крафт-Эббинг допускал существование различных форм садизма и мазохизма: “Как одно извращение, так и другое могут при благоприятных условиях существовать наравне с нормальной половой жизнью. Как одно, так и другое выражаются актами, носящими либо подготовительный, предшествующий совокуплению характер, либо заменяющий, заступающий место последнего” [4].

В распространенном значении садизмом принято считать “ненормальную страсть к жестокостям, мучительству, наслаждение чужими страданиями” [14, с.572], а также “вид полового извращения, при котором для получения удовлетворения необходимо причинить физическую боль партнеру” [2, с.1140]. Мазохизмом принято считать “получение морального удовлетворения от причинения себе нравственных страданий; самоистязание”, а также “вид полового извращения, при котором для получения удовлетворения необходимо ощущение боли” [2, с.513,]. В данных словарных определениях хорошо отражена тенденция к употреблению терминов “садизм” и “мазохизм” вне контекста сексуального взаимодействия людей, что значительно расширяет область употребления определяемых понятий.

В психологии такое расширение понятиям садизма и мазохизма давал психоанализ. Например, З. Фрейд называл садизмом или “садизмом в собственном смысле слова” такую сексуальность, которая связана с насилием по отношению к другому человеку. Однако в более широком смысле он иногда называл садизмом насилие, не связанное с сексуальным удовлетворением (влечение к овладению, агрессивность, садомазохизм). Такое понимание термина широко распространилось в психоанализе, хотя З. Фрейд подчёркивал его нестрогость и возможную путаницу между садизмом и агрессивностью [5, с. 426]. Эта тенденция особенно проявляется в работах М. Кляйн и её последователей [10]. В этих работах садизм отождествляется с агрессией и относится к ситуациям, в которых сексуальный элемент либо внешне отсутствует, либо, по меньшей мере, не осознаётся [11, с. 185].

Что касается мазохизма, то З. Фрейд считал, что в боли есть некоторое удовольствие, а потому незначительная доля мазохизма присуща каждой психологической структуре. Кроме того, подчеркивалась свойственная женской природе пассивность и зависимость, выражающаяся в мазохистском поведении. Однако, за исключением случаев мазохистских перверсий, либо поиск страдания, либо удовольствие, либо то и другое бессознательны [11, с. 104]. Такой вид мазохизма З. Фрейд определял понятием “эрогенный”. Оно обозначает сексуальную девиацию мазохистской направленности, основным условием которой является связь между сексуальным удовлетворением и болью [11, с. 223]. Наряду с эрогенным мазохизмом З. Фрейд также выделял “женский” и “моральный” мазохизм [11, с. 104], не связанные напрямую с сексуальным компонентом.

В продолжение точки зрения Р.фон Крафт-Эббинга и З. Фрейда, современная сексология рассматривает садистские и мазохистские черты, проявляющиеся до определенного предела, как элементы гиперролевого поведения. По мнению сексологов, в нормальном половом акте достаточно четко выступают определенные элементы садизма у мужчин и мазохизма у женщин, в связи с чем гиперролевое поведение обычно воспринимается как естественная мужественность или женственность и особого внимания сексопатологов не привлекает.

В случаях, когда садистские или мазохистские тенденции выходят за пределы нормального поведения, они считаются патологическим гипермаскулинным или гиперфеминным поведением и определяются как расстройства [13, с. 417 – 418].

Таким образом, определяющим фактором отнесения садистских либо мазохистских элементов поведения к психическим расстройствам является переход ими границы “нормального поведения”. Известно, что граница “нормальности” в поведении, помыслах и побуждениях человека определяется при использовании большого количества инструментариев. В клиническом применении роль таких инструментариев выполняют диагностические руководства.

Оценка садизма и мазохизма в диагностических руководствах

Важным этапом в развитии научных взглядов на природу сексуального садизма и мазохизма стало упразднение в диагностических руководствах таких терминов, как “извращение” и “болезнь” в отношении данных феноменов. В диагностическом руководстве МКБ-10 заменой слова “болезнь” стало “расстройство”, а в DSM-IV – “парафилия”. Все эти изменения были приняты с целью избежать определения сексуальных девиаций как психиатрических или сексологических расстройств, подчеркивая существование “клинически распознаваемого набора симптомов или поведенческих признаков, которые в большинстве случаев связаны с дистрессом или нарушением функций и всегда проявляются на индивидуальном уровне и часто – на групповом или социальном (но не только на последних)” [1].

Одной из попыток проведения разграничения между различными формами выраженности сексуальных девиаций стало введение в DSM-III-R критериев тяжести для парафилий. Так, выделялась легкая степень, при которой “личность испытывает выраженный дистресс от периодических парафильных побуждений, однако никогда не реализует их”; средняя: “личность изредка реализует парафильные побуждения”; тяжелая: “личность реализует парафильные побуждения с периодическим постоянством” [1].

В версии DSM-IV выделение степеней тяжести более не проводилось, но предлагались два критерия, общие для всех парафилий:
“А. существование на протяжении не менее 6 месяцев периодически повторяющихся, интенсивных, сексуально возбуждающих фантазий, сексуальных побуждений или поведения.

Б. фантазии, сексуальные побуждения или поведение вызывает клинически значимый дистресс либо нарушение в социальной, профессиональной или других важных областях функционирования.” [1].

В последующей редакции диагностического руководства, DSM-IV-TR, при формулировке определения диагноза “садизм” учитывались случаи садистических проявлений по взаимному согласию партнеров, поэтому окончательная версия определения предлагает считать садистом человека, который действует в соответствии с этими побуждениями по отношению к несогласному на такие действия лицу, либо данные побуждения, сексуальные фантазии или действия вызывают у личности значимый дистресс или сложности в межличностном общении [18].

В принятой международной классификации болезней МКБ-10 выделяются сходные диагностические критерии:
“G1. Индивидууму свойственны периодически возникающие интенсивные сексуальные влечения и фантазии, включающие необычные предметы или поступки.
G2. Индивидуум или поступает в соответствии с этими влечениями, или испытывает значительный дистресс из-за них.
G3. Это предпочтение наблюдается минимум 6 месяцев” [1].

Таким образом, наиболее существенным признаком для диагностики парафилий является существование выраженного дистресса для индивида, подверженного “периодически возникающим интенсивным сексуальным влечениям и фантазиям, включающим необычные предметы или поступки”. В то же время, если в DSM-IV подчеркивается необходимость наличия дистресса или нарушений функционирования в одной из важных для индивида областей жизнедеятельности, то в МКБ-10 для диагностики парафилии достаточно одного из альтернативных вариантов – действия в соответствии с побуждениями, или, в случае бездействия, наличия значимого дистресса.

Таким образом, в диагностические рамки парафилий руководства МКБ-10 попадает значительно большее количество случаев, чем при использовании критериев DSM-IV, ими являются индивиды, не испытывающие дистресс от своих необычных сексуальных побуждений, но действующие в соответствии с ними. В то же время, согласно критериям DSM-IV и МКБ-10, парафилиями не считаются “мысленные” или “символические” формы садизма и мазохизма, не вызывающие у индивида значительного дистресса и не находящие отражения в поведении.

При диагностике парафилий возникают также определенные сложности, связанные с тем, что в последние десятилетия, по прошествии так называемой “сексуальной революции”, к исследователям садомазохизма поступает все больше информации о его широкой распространенности среди обычных, в остальном психически и сексуально нормальных людей. По различным данным, распространенность садомазохизма в западном обществе оценивается в промежутке от 2% до 25% [16], причем, эти случаи представляют, в основном, люди, ни разу не попадавшие на прием к психиатру или сексологу по вопросам “необычного” сексуального поведения [19].

В сексологии для обозначения таких вариантов отклонения сексуальных предпочтений приняты термины “парафилические тенденции” – то есть, “деформирующие либидо установки, проявляющиеся в мечтах и фантазиях, но по тем или иным причинам не реализуемые”, а также “парафилические элементы” – то есть, “легкие девиации полового влечения, свойственные нормальной сексуальности, играющие роль дополнительных, второстепенных аксессуаров и не являющиеся патологией” [13]. Западные ученые, в свою очередь, выделяют 1) “малый садизм”, присущий нормальной сексуальной жизни, в который входят: ментальный садизм (проявляющийся в воображении), визуальный садизм (проявляющийся в пассивном наблюдении) и символический садизм (проявляющийся в психологическом подавлении и унижении других); и 2) “генуинный садизм”, проявляющийся в непосредственном причинении боли другому человеку с целью получения удовольствия или удовлетворения [20].

Садизм и мазохизм как личностные расстройства

Высказанное в психоанализе мнение о необязательной взаимосвязи садистических проявлений с сексуальным компонентом находит отражение в изучении феномена “садистического расстройства личности”, которое было включено впервые в диагностическое руководство DSM-III-R, однако не вошло в окончательный вариант DSM-IV. Диагноз “садистическое расстройство личности” ставится в тех случаях, когда удовольствие, получаемое агрессором от садистических действий над жертвой, не обязательно связано с сексуальным компонентом. Исследования садистического расстройства личности проводятся не только в судебно-психиатрической практике [15; 21;], но и при классификации и уточнении существующих типов нарушений личности [12, 23]. В свою очередь, отдельные черты несексуального мазохизма, то есть, в широком смысле, получения несексуального удовлетворения от страданий отражаются в DSM-III-R в таких диагнозах, как “садомазохистская личность” и “личностные расстройства с самопоражением”.

Рассмотрение садизма и мазохизма в рамках некоторых форм нарушений личности не является случайным. До недавнего времени парафилии считались лишь сопутствующими синдромами в составе психопатий и некоторых других психических расстройств. В отечественной сексологии существовали, например, такие объяснения природы парафилий: “Все формы сексуальных перверзий не являются болезнями в нозологическом смысле, а лишь синдромами, наблюдающимися при различных душевных заболеваниях” [8, с.80].

В то же время, в начальных версиях DSM (от англ. “Diagnostical and Statistical Manual of Mental Disorders” – Диагностическое и статистическое руководство по психическим заболеваниям) садизм и мазохизм также не сразу стали рассматриваться как отдельные расстройства. Так, в DSM-I (1952) они, среди прочих отклонений сексуального поведения, относились к разделу “социопатическое расстройство личности”, в DSM-II (1968) – к разделу “расстройства личности и некоторые другие непсихотические психические расстройства”. В DSM-III (1980) впервые был введен термин “парафилии”, и с тех пор, в последующих версиях DSM, расстройства сексуального поведения стали рассматриваться отдельно, в разделе “сексуальные расстройства” [17].

В современной отечественной психиатрии также можно встретить отношение к парафилиям как к сопутствующему психопатиям синдрому [9, с. 484]. Однако всё большее количество авторов обращает внимание на самостоятельность и независимость данных девиаций в ряду прочих психических расстройств. В частности, Б.В. Шостакович, А.А. Ткаченко считают, что “аномальное сексуальное поведение является самостоятельным видом патологии. Существование собственных закономерностей формирования и развития – одна из отличительных особенностей перверсий” [7].

Садизм и мазохизм: половые извращения или своеобразие сексуальных предпочтений?

Как показал обзор эволюции психиатрических и сексологических взглядов на феномены садизма и мазохизма, начатое в психоанализе разделение форм садизма и мазохизма на “эрогенные” (“сексуальные”) и “моральные” нашло свое отражение в психиатрии. Это привело к отделению в диагностических руководствах сексуального садизма и мазохизма от их несексуальных проявлений, попадающих в разряд личностных расстройств. Проведенное в психологии разделение, найдя свое подкрепление в психиатрии, отразилось в широком распространении употребления понятий для описания различных жизненных ситуаций вне психоаналитического контекста при сохранении самих терминов неизмененными.

Единственным, что на данный момент отличает употребление понятия “эрогенный” садизм или мазохизм от понятия “моральный”, является добавление определения “сексуальный”, которое зачастую опускается, как в научной речи, так и в обыденной. Следствием такого унифицированного применения терминов является возникающее в последние десятилетия смещение понятий и, как следствие, серьезные противоречия между “защитниками” и “противниками” распространения садизма и мазохизма в обществе. В то время как первые под садизмом подразумевают сексуальные игры между любящими партнерами, вторые употребляют термин садизм в отношении преступников, совершающих преступления на сексуальной почве. Более того, нередко встречаются случаи, когда авторами, без должных научных оснований, “легкие” формы садомазохизма рассматриваются как начальные стадии садизма, приводящего к человекоубийству, что выливается в “крестовые походы” против любых проявлений нетрадиционных форм сексуальных отношений [6].

Учитывая высокую степень распространенности садомазохизма, а также относительную редкость случаев, при которых соблюдаются диагностические критерии, принятые для парафилий, в Американской психиатрической ассоциации в последнее время ведутся горячие споры об исключении диагнозов садизм и мазохизм из диагностического руководства DSM. По мнению некоторых ученых, отнесение садомазохизма к разряду психических расстройств является таким же пережитком прошлого, как стигматизация гомосексуалистов или запрет мастурбации [22].

Как можно заметить, при аргументации в пользу исключения диагнозов садизм и мазохизм из диагностических руководств, речь идет о тех случаях, когда они проявляются при взаимном согласии партнеров и не приводят к опасности для жизни или причинению серьезного вреда здоровью одного из них. Вместе с тем, авторами совершенно не учитываются случаи, когда садизм, то есть, сексуальное удовольствие от причинения другому страданий или боли, приводит к совершению сексуальных преступлений, в том числе, убийств на сексуальной почве. Таким образом, наблюдается ситуация, прямо противоположная описанной нами ранее – садизм и мазохизм, в различных формах проявления, предлагается вообще не считать психическими отклонениями.

Возможно, для прояснения данных противоречий и в целях избежания крайностей при определении диагнозов садизма и мазохизма, следует руководствоваться разработанными и принятыми в клинических кругах критериями сексуальной нормы. Так, для признания нормальными партнерских сексуальных отношений, по мнению Гамбургского сексологического института, необходимо соблюдение следующих критериев: 1) различие пола; 2) зрелость; 3) взаимное согласие; 4) стремление к достижению обоюдного согласия; 5) отсутствие ущерба здоровью; 6) отсутствие ущерба другим людям [3, с.172]. Позднее было введено понятие об индивидуальной норме (Godlewski, 1977), согласно которому нормальными должны считаться такие виды сексуального поведения, которые “1) по непреднамеренным причинам не исключают и не ограничивают возможность осуществления генитально-генитальных сношений, которые могли бы привести к оплодотворению; 2) не характеризуются стойкой тенденцией к избеганию половых сношений” [3, с. 177].

Несомненно, патологические формы проявления садомазохизма, влекущие за собой причинение серьезного вреда здоровью или опасность для жизни самого индивида или его окружающих, согласно этим критериям, не могут считаться нормой сексуальных отношений. Если из диагностических руководств, среди прочих, будут исключены и такие формы проявления садистского и мазохистского влечения, это может серьезно затормозить как процесс научного изучения данных расстройств, так и меры по их профилактике и лечению.

В то же время, в научной литературе все чаще появляются сообщения о набирающих в обществе силу тенденциях поиска новых практик и способов сексуального взаимодействия между партнерами, в числе которых называются садомазохистские отношения по взаимному согласию. В случаях, когда сексуальное общение психически здоровых людей содержит в себе элементы садомазохизма, признание таких отношений отклоняющимися от нормы может, напротив, привести к усложнению налаживания близкого интимного общения между партнерами и, как следствие, привести к расстройству таких отношений вообще.

Определяемые общественным мнением и нередко формулируемые под его воздействием, психодиагностические руководства, в свою очередь, оказывают влияние на общественные взгляды в отношении многих психических феноменов. Таким образом, от того, как в психодиагностических руководствах будут определяться феномены садизма и мазохизма, будет зависеть отношение к ним как со стороны клиницистов, так и со стороны общества. Неудивительно, что вынесение окончательного психиатрического вердикта в отношении всего богатства форм проявления садомазохизма в человеческой природе вызывает множество дискуссий в научных кругах. В данных условиях наиболее желательной со стороны исследователей и терапевтов является позиция индивидуализированного и дифференцированного подхода к случаям проявлений садомазохизма.

Литература
1. Аномальное сексуальное поведение // Под ред. А.А.Ткаченко. – М.: 1997.–650с.
2. Большой толковый словарь русского языка /Гл. ред. С.А. Кузнецов. – СПб.: “Норинт”, 2000. – 1536 с.
3. Имелинский К. Сексология и сексопатология: Пер. с польского. – М.: Медицина,1986, 424 с.
4. Крафт-Эббинг Р. Половая психопатия, с обращением особого внимания на извращения полового чувства: Пер. с нем. – М. : Республика., 1996. – 591с.
5. Лапланш Ж., Понталис Ж.-Б. Словарь по психоанализу/ пер. с франц. Н. С. Автономовой. – М.: Высш. Шк., 1996. – 505с.
6. В.Т. Лисовский, Молодежь: любовь, брак, семья. (Социологическое исследование). – СПб.: Наука, 2003. – 368 с.
7. Петина Т.В. Судебно-психиатрическое значение парафилий// (http://www.rusmedserv.com/psychsex/parafil.shtml).
8. Посвянский П.Б. Введение в современное учение о сексуальных перверзиях./ Проблемы современной сексологии (сборник трудов). – 1972. – 508 с.
9. Психиатрия: Учеб./А.А.Кирпиченко, Ан.А.Кирпичеко. – Мн.: Выш. шк., 2001. – 606с.
10. Психоанализ в развитии: Сборник переводов/Сост. А. П. Поршенко, И. Ю. Романов. – Екатеринбург: Деловая книга, 1998. – 213с.
11. Психоаналитические термины и понятия. Словарь/Под ред. Барнесса Э. Мура и Бернарда Д. Файна/Перев. С англ. А.М. Боковикова, И. Б. Гриншпуна, А. Фильца. – М.: “Класс”, 2000. – 637с.
12. Пятницкий Н.Ю. Номиналистические аспекты типологии личностных расстройств: садизм// Российский психиатрический журнал. – 2003. – №4.– С. 15-17.
13. Сексопатология: Справочник/ Под ред. Г. С. Васильченко. – М.: Медицина, 1990. – 576с.
14. Словарь иностранных слов./ Под ред. Ф. И. Петрова. М., изд-во “Советская энциклопедия”, 1964. - 784с.
15. Berner W, Berger P, Hill A. Sexual sadism// Int. J. Offender Ther. Comp. Criminol. – 2003. – Vol. 47. –P. 383-95.
16. Breslow N., Evans, L. & Langley, J. On the prevalence and roles of females in the sadomasochistic subculture: Report of an empirical study// Archives of Sexual Behavior. – 1985. – Vol.14 (4). – P. 303-317.
17. Cutler B. The DSM: The Book They Use to Say You’re Crazy// Интернет.
18. First M.B., Pincus H.A. The DSM-IV Text Revision: Rationale and Potential Impact on Clinical Practice // Psychiatr. Serv. – 2002. – Vol. 53. – P. 288-292.
19. Goleman, D. New view of fantasy: Much is found perverse// New York Times. – May 7, 1991. – 140. – P. 48.
20. Hirschfeld M. Sexual anomalies and Perversions. Physical development and treatment: a textbook for students, psychologists, criminologists. – London, 2001. – 562p.
21. Kaminer D, Stein DJ. Sadistic personality disorder in perpetrators of human rights abuses: a South African case study// J Personal Disord. – Cape Town, South Africa, 2001. – 15(6). – P.475.
22. Moser C., Kleinplatz P. J. DSM-IV-TR and the Paraphilias: An Argument for Removal, paper presented at the American Psychiatric Association annual conference, San Francisco, California, 2003 //http://www.narth.com/docs/symposium.html.
23. Murphy C., Vess J. Subtypes of psychopathy: proposed differences between narcissistic, borderline, sadistic, and antisocial psychopaths// Psychiatr Q. – 2003. – Vol.74(1). – P.11-29.

Взято отседова: http://jaso4ka.livejournal.com/12161.ht … 7&t=74